Российское общество ядерной медицины

Будем здоровы

«Росатом» запускает несколько ярких проектов в области ядерной медицины, некоторые — с заявкой на мировое лидерство.

Ядерная медицина в России находится в зачаточном состоянии, по крайней мере, ее мировые достижения не получили широкого применения. В развитых странах лучевой терапии подвергаются более 70% пациентов, в России, по разным данным, — от 7 до 23%. Ну какой смысл лечить человека при помощи изотопов, если подавляющее большинство россиян обращаются к онкологу уже на третьей и четвертой стадии развития болезни, когда требуется операция и радиотерапия не является основным методом? Другое дело Европа: там регулярно проводится дорогостоящий массовый скрининг — профилактическое обследование, где и регистрируются ранние стадии заболевания. Но проблема не только в этом. Полный комплекс качественной современной аппаратуры иностранного производства у нас есть лишь в нескольких медцентрах Москвы и Санкт-Петербурга. «Технически мы в значительной мере отстали от Запада, — вздыхает профессор Сергей Канаев, руководитель отделения радиационной онкологии и ядерной медицины ФГУ «Российский научный центр радиологии и хирургической техники». — Падает пропускная способность установок. В большинстве обычных онкологических диспансеров стоят устаревшие терапевтические аппараты».

В атомной энергетике довольно долго рынок ядерной медицины воспринимался как второстепенный. Но все меняется. «За последние три года мы убедили руководство «Росатома» инвестировать в медицину, — говорит Александр Кузнецов, гендиректор «Центра Атоммед». — Этот рынок сопоставим по емкости с рынком самих атомных технологий. Сравните: емкость мирового атомного рынка — $50–60 млрд., а радиомедицина — уже $25 млрд. при положительной динамике 15–20% в год. В России этот сегмент растет всего на 5–7%, но это вопрос времени». Целевая федеральная программа по развитию медицинской промышленности, в том

числе ядерной медицины, в России только формируется. Полным ходом идет создание первого федерального центра ядерной медицины в Димитровграде, на очереди — Обнинск и Томск. В сотрудничестве с Федеральным медико-биологическим агентством России и ведущими иностранными производителями в отечественной отрасли началось воссоздание всего производственного медицинского комплекса — от изотопов до оборудования. В прошлом году инвестиции в это направление составили 118 млн. рублей,

в нынешнем — более 700 млн.

«Эта цифра, не сомневаюсь, будет расти, потому что направление перспективное и в нем у «Росатома» есть уникальные компетенции — не только в российском, но и в мировом масштабе», — подтверждает Денис Ковалевич, директор департамента стратегического управления «Росатома».

«Горящее предложение»

Молибден-99 — самый ходовой «товар» для ядерной медицины, потому что он генерирует короткоживущий технеций-99m. А технеций-99m — это основная «рабочая лошадка», с помощью которой в мире проводят до 30 млн. процедур в год, или 80% от общего объема всех диагностических процедур, использующих радионуклиды. (По ряду оценок, оборот мирового рынка изотопов и фармпрепаратов превышает $3 млрд. в год). Минимальные потребности в молибдене-99 в мире сейчас составляют порядка 600 тыс. Ки/год. К тому же рынок устойчиво растет на 5–7% ежегодно. Традиционно престижный рынок молибдена-технеция поделен между Канадой, европейскими странами и ЮАР, но у Канады, удовлетворявшей до 40% мировой потребно-

сти в М о-99, возникли проблемы с основным реактором-наработчиком (NRU), и ниша, можно сказать, неожиданно освободилась.

В «Росатоме» появились предложения ее занять в течение максимум двух лет, что было поддержано Комиссией по модернизации и технологическому развитию экономики при президенте России. Ответственным исполнителем проекта определили ОАО «Всерегиональное объединение «Изотоп». Проект предусматривает создание производства на площадке ОАО «ГНЦ НИИАР» (Государственный научный центр «НИИ атомных реакторов», Димитровград). Институт не стал откладывать дело в долгий ящик, понимая непомерно

высокую цену «раскачки». Так сложилось, что практически все реакторные медицинские изотопы в мире производятся на исследовательских реакторах, а не на промышленных. И ученые все время вынуждены выбирать, на какие цели расходовать мощности: на производственные, то есть рыночные, или на научные. Димитровград не исключение. Впрочем, в НИИАР есть резервы, использование которых практически не повлияет на выполнение научных программ «Росатома», а вот экономику института может существенно под-

держать.

«Мы задействуем в производстве молибдена два реактора в качестве основных наработчиков, при необходимости можно будет подключить и третий, что позволит создать практически непрерывное производ-

ство, — заверяет Ростислав Кузнецов, руководитель проекта в О АО «ГНЦ НИИАР». — Стартуем в I квартале следующего года, планируем довести объем производства до 1 тыс. Ки в неделю. В 2012 году мы доведем объем до 2,5 тыс. Ки, то есть до 20% мирового рынка. Это закладывается в технологию».

В декабре 2009 года в рамках проекта уже был заключен контракт с ведущим производителем специализированного радиохимического оборудования, немецкой компанией ITD, на изготовление и поставку оборудования для первой очереди проекта. 7 апреля 2010 года осуществлена приемка первой партии — кон-

тейнера для перевозки облученных мишеней. 28 апреля контейнер и часть оборудования выедут с завода в Германии, остальное поступит летом. На площадке НИИАР полностью подготовлена горячая камера для монтажа оборудования, изготовлен станок для очехловывания мишеней, обоснована реакторная технология

наработки молибдена-99, разработана конструкция и технология изготовления мишени из сплава урана и алюминия. Занявшись «горящим предложением», НИИАР не забросит другие проекты. Безусловно, продолжится выполнение программ, связанных с материаловедческими исследованиями, с разработками и испытаниями новых видов топлива и др. Сохранится и производство актуальных медицинских изотопов: йода-

131, йода-125, вольфрама-188, стронция-89.

«В Европе сейчас активно внедряют в медицинскую практику вольфрам-188 (генератор рения-188) и лютеций-177, которые мы производим и поставляем нашим заказчикам, — говорит Ростислав Кузнецов. — Учитывая особенности и возможности реакторной и радиохимической базы НИИАР, нам крайне интересны альфа-эмиттеры — продукты распада тория-228 и тория-229. Технология их крупномасштабного производства пока нигде не освоена, но когда это произойдет, можно будет приступить к созданию и внедрению в клиническую практику методов воздействия непосредственно на злокачественные

опухолевые клетки, практически не затрагивающего здоровые».

Серийное производство

Кроме НИИ электрофизической аппаратуры, в России никто не производит линейных ускорителей и циклотронов. В середине 90‑х институт совместно с компанией Philips в рамках проекта Challenge-1 произвел больше 60 линейных терапевтических ускорителей СЛ/75/5. Их поставили в клиники по всей стране, и больше госзаказы на серийное производство в НИИЭФА не поступали. Прошло 20 лет, и снова повеяло переменами.

НИИЭФА разработал гамма-томограф «Эфатом», который может применяться в диагностике широкого спектра заболеваний. Сейчас его единственный экземпляр стоит в Московской клинической больнице № 83, но уже на самом высоком уровне решается вопрос серийного производства. «Эфатом» уже включили в Реестр медицинской техники» Минздравсоцразвития РФ и назвали важнейшим направлением деятельности «Росатома».

«Наша гамма-камера не уступает зарубежным аналогам по клиническим программам, а это для врача самое главное, — говорит Михаил Ворогушин, научный руководитель НПК ЛУЦ НИИЭФА. — Чтобы обеспечить рос-

сийские потребности, нужно выпустить 300 «Эфатомов». Нам понадобится закупать новое производственное оборудование, и даже тогда мы сделаем не больше 30 штук в год, потому что еще много чем занимаемся».

Ускорители на 6 М эВ проводят 75–80% всех облучений радиологического отделения, проникая на 7 сантиметров под кожу. Если нужно попасть глубже, то и мощность аппарата должна быть больше — 20 М эВ. Все эти аппараты делаются в институте, правда, в единичных экземплярах. «Насколько перспективно в России производить высокотехнологичное оборудование?» — спрашиваю я на прощание у Михаила Ворогушина и получаю встречный вопрос: «А насколько перспективно здоровье нации?».

Оксана ПРИЛЕПИНА, «Страна Росатом»

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *